- Калья, чего успокаиваешь дочь? Она будет женой султана! Надо в храм идти, да богу о благословении молиться! В твоих внуках будет течь кровь правящей семьи.

Айра, услышав о детях, вздрогнула. Султан был немолод, хоть и выглядел немногим старше нас, но, говорят, что жен своих он сам довел до смерти, что не своей судьбой они ушли.

- Идемте домой, здесь больше нам делать нечего, - сказала бабушка и обняла меня за плечи, обратившись: - Вернешься в свою академию на несколько дней, а потом вновь к нам. Свадьба султана - большое событие, поэтому невеста должна быть во дворце жениха за два дня до церемонии. Там же соберутся все родственники и гости.

Айра молчала, пока мы шли в портальные комнаты. Я старалась не оглядываться по сторонам. Все вокруг вызывало чувство брезгливости. Наверное, для меня был неприятным сам факт передачи невесты от одного мужчины к другому. Словно вещь. Хотя я тоже недалеко ушла: уже при моем рождении меня просватали за кагана Бескрайних морей, не дав право выбора. Так мне ли сейчас осуждать происходящее?

И все-таки почему султан так внезапно решил жениться на Айре? Когда он зашел к нам, я даже не заметила, посмотрел ли он на мою сестру. Его взгляд был определенно прикован ко мне, тогда почему сейчас в свадебном паланкине именно Айра? Разумеется, меня бы там тоже не было. Я уже была фактически замужем за каганом. Этот брачный договор было не разрушить, я в свое время узнавала!

В портальной комнате нас встретил отец Айры. Он тоже молчал, даже взглядом не выдав своего негодования. Зато, когда мы перешли порталом в отчий дом сестры, он разразился бранью на древнем поднебесном языке. Бабушка прикрыла мне уши, словно маленькому ребенку. Из витиеватой речи мужа моей тети я поняла, что этому браку он был не рад. Даже перспективы родства с семьей султана его не прельщали.

- Все это слухи, дорогой зять, - вставила бабушка. - Смерть жен Великого - случайность! Зато наша Айра получит в будущем все, что пожелает, и её статус будет ничуть не ниже, чем у Лейорики. У обеих внучек такие удачные партии!

Отец семейства не ответил, лишь махнул рукой. Он не властен над приказами султана.

В академию я вернулась на следующее утро. Сегодня у нас была курация по средствам индивидуальной защиты при лепре, которую в народе называют проказой. Она поражает кожу и на последних стадиях делает внешность человека не только практически неузнаваемой, но и затрудняет передвижение, может привести к слепоте и даже удалению конечностей, которые теряют чувствительность.

В наше время маги нашли действенные способы по борьбе с инфекцией, поэтому проказа уже не представляет собой бедствие, но все же встречаются люди с данным видом болезни, в основном провоцируемой ненадлежащими условиями гигиены. Мы отправились в лечебницу в Лизбуге, куда перешли порталами. Сюда отправляли всех пациентов с проказой.

Я с трудом удержалась от того, чтобы не поморщиться, когда мы попали в отделение. Изуродованные лица незнакомцев, которые с трудом шевелили губами, и прятались от прямого взгляда врачей. Они сами стыдились своего уродства, от которого желали избавиться. Рубцы на коже, возможно, останутся, но чувствительность к покровам вернется.

Обедали мы так же в столовой больницы, и в ближе к вечеру вернулись в академию. В коридоре я попалась на глаза тиссу Жидеону, который буквально заслонил мне проход, сложил руки за спину и вопросительно глянул на меня.

- И где же ваш обещанный подопытный? - полюбопытствовал ректор, и я развела руками.

- Сорвалась рыбка с крючка, тисс ректор, - отозвалась я. - Мы его женить пытались, а он вместо себя султана подсунул. Как вы понимаете, султана пускать на опыты нельзя.

- Да-а, закон не позволяет, - рефлекторно кивнул мужчина, и вдруг осекся, удивленно глянув на меня. - Так это ты у Всевышних на свадьбе была?

Широко улыбнувшись, я уверенно согласилась. Повисла неловкая тишина. Кажется, ректор начинал понимать, кого чуть не сделал подопытным. Моя улыбка становилась с каждой секундой все ехидней, пока тисс Жидеон не выпрямился, нацепив маску безразличия.

- Отработка, студентка, отработка. Помоете у меня склянки в лаборатории.

- Но за что?! - возмутилась я.

- За утайку стратегически важной информации, - последовал мгновенный ответ.

- Но как же свадьба султана в конце недели?! - взмолилась я.

- Свадьба? Султана оскорблять своим отсутствием нельзя, Яниита, - согласился со мной мужчина, и я облегченно выдохнула.

Как оказалось, зря.

- Поэтому отработка назначается на следующую неделю, - едко добавил Жидеон. - Сразу спрошу у профессора Киаруса, не нужно ли ему продезинфицировать пробирки для анализов. Может, еще какие задания у него найдутся. Свободны, Яниита.

Насвистывая веселый мотив, ректор направился вдоль коридора, обойдя меня по дуге. Я поморщилась, глядя ему вслед. Я даже не знала, кем будет мой зять, когда давала шуточное обещание! Язык мой - враг мой.

Целителям было доступно то, что было невообразимым для других магов. Например, мы умели создавать пространственные карманы, куда складывали зелья и инструменты. Магия эта была тонкая, создавалась длительное время, у сильных целителей на это уходит около полугода, а у студентов - четыре курса. Но зато в любое время можно лишь взмахнуть рукой, открыть тайник, достать нужную вещь, а потом схлопнуть его. Жаль только, что объем был ограниченный.

Нам было подвластно забрать чужую душевную боль и приготовить успокаивающую настойку в нужных пропорциях. Мы умели заживлять порезы, хотя ожоги и глубокие раны требовали вмешательства дезинфицирующих веществ и на полное восстановление требовались недели. Иногда приходилось сшивать магической нитью внутренние ткани, артерии и органы. В этом случае процесс заживления растягивался на несколько процедур. Не потому что у целителя недостаточно сил, чтобы исцелить порезы, а потому что не всякий организм сможет выдержать в один день слишком много целительской магии.

Она была обжигающая. Иногда я чувствовала, как магия была готова вырваться из-под контроля, причиняя уже не пользу, а вред. Она была двоякой. Если не сможешь контролировать, то можно погубить человека. Лишить чувствительности кожу или эмоциональности человека, например. И это самое слабые из всех побочных эффектов. Целитель всегда должен быть беспристрастен и холоден во время работы, он обязан сохранять равновесие ради здоровья пациента.

Я любила свой дар, каким бы сложным он ни был.

Неделя пролетела незаметно, и наступили выходные. Из особняка моей сестры мы перешагнули в портальную комнату, находящуюся во дворе территории дворца Великого. Здесь стоял целый ансамбль из похожих зданий - три дворца: султана, женский и летний. У всех был единый архитектурный стиль: огромные купола, выполненные мелкой резьбой, длинные балюстрады на верхних этажах, высокие башни, увитые плющом, и небольшие окна, машрабии на которых сегодня были открыты - султан приглашал гостей.

 Нас встретили несколько слуг с прямыми осанками и гордо вздернутыми подбородками, которые любезно проводили невесту и её родственников в выделенные нам покои.

Коридоры дворца уже готовы были встречать торжество: красные гирлянды висели под самым потолком, а повседневные темные шторы поменяли на вердепешевые[1] с атласной золотой вышивкой. Красная ковровая дорожка была вычищена, и я ступала по ней аккуратно, боясь испачкать её своими легкими бальными туфельками. Сестра шла со мной под руки и осматривала свои будущие владения с легкой неприязнью.

- Скоро ты станешь хозяйкой всего этого, - заметила бабушка, оглянувшись на нас.

- У дворцов нет хозяек, - отозвалась Айра, - есть только те, кто служит ради их благоустройства.

Я разумно промолчала, рассудив следующим образом. Хозяйкой дворца можно и не стать, но можно назвать это место домом, сделать его таковым и наполнить уютом. И, быть может, у такого дома появится хозяйка.

Служанка проводила нас с Айрой в покои с двумя спальными и общими ванной и гостиной. Моя комната была выполнена в карминовых тонах, а соседняя - в берилловых. По интерьеру они были отзеркаленными копиями друг друга: кровать с высокими стойками и легким балдахином из газа; отдельная гардеробная ниша, прикрытая ширмой из резного дерева; два мягких пуфика перед трюмо и софа у подножья кровати.